Воскресшая из мёртвых. Как одно из самых известных современных православных чудес связано с селом Ярки?

Об этом таинственном происшествии, случившемся в феврале 1964 года и теперь много спорят. Скептики, убеждённые материалисты говорят, что такое невозможно – сплошь выдумки и ожидание чуда. В православии Клавдия Устюжанина хорошо известна, как героиня божественно промысла: от страшного заболевания она умерла на операционном столе, увидела загробную жизнь и спустя 3 дня нахождения в морге ожила, чтобы свидетельствовать о ней людям. История названа «барнаульским чудом». Изложена в книгах, брошюрах, телепередачах, на различных интернет-сайтах.

Теперь, после смерти матери, о случившемся с ней рассказывает единственный сын – отец Андрей, ставший священником и служащий в Свято-Успенском женском монастыре г. Александрова Владимиро-Суздальской епархии. В 90-е годы он побывал в селе Ярки Черепановского района, откуда берёт своё начало большая семья Устюжаниных, где появилась на свет, выросла Клава. Сын исследовал истоки, хронологию, правдивость «барнаульского чуда», прошёл по его следам. Откроем одноименную книгу. Вот какие воспоминания о главе рода, которого считают великим молитвенником, она бережёт…

«…Об отце Клавдии – Никите Трофимовиче – разговор особый. Без осмысления его жизни не понять всё происшедшее с его дочерью. Из воспоминаний её сына протоиерея Андрея Устюжанина: «С волнением мама передала мне слова старцев Лавры:
– Господь воскресил тебя по молитвам твоего родителя, который удостоился Небесных Обителей за нищелюбие, милостыню и невинные страдания в лагерях...».
     В Ярках хорошо помнят и Никиту Трофимовича, и супругу его Иулианию. Были они коренные, жили на Чалдонах, добрую память о себе оставили. Нерадостен рассказ коренной ярковской жительницы Марии Васильевны Епишевой: «Я ещё была малая, но помню, как нас кулачили в 1929 году. Из деревни выгнали – и мы всю зиму прожили в клубе. А в 30-м году нас угнали «на Колыму» – в Пихтовский район. И были мы там, на высылке – в Пихтовке, полгода... Раскулачили тогда и Никиту Устюжанина. Они жили прямо у речки – добротный дом был у их семьи, труженики были. Давно того дома нет. Как только их раскулачили – все дома растащили, развезли по Майским да по Безменовым. Ни одного «кулацкого» дома не осталось. Всех хозяев старались под корень извести».
Наталья Александровна (своей фамилии она не назвала) рассказала о том добром, что осталось в памяти земляков о роде Никиты Трофимовича: «Они – старожилы, коренные сибиряки, крепкие хозяева…со всеми жителями были в добрых отношениях. Были  очень гостеприимными, особенно бабушка. Старинное поколение! В голодные годы Никита амбар открывал и всем бедным хлебушек давал». «Было такое! – подтверждает муж Натальи Александровны. – Это называл он мангазей. Из этого мангазея, или амбара, дом большой построили напротив школы, не доходя конторы – сейчас его разломали. Сибиряки крепко жили – вот их всех и порастаскали...».
     Из рассказа ветерана войны Ефима Павловича Власенко и его жены Анны Емельяновны: «Нам сейчас по 80 лет – на девяностые перевалило, – говорит Ефим Павлович. – Я ещё деда Трофима немного помню. Работящий был мужик. И сын Никитушка – в него. Они жили внизу, под рекой, как раз напротив наших огородов. А мы жили на другом берегу, за речкой, на Хохлах…». «Никита Устюжанин много милостыни делал, – вспоминает Анна Емельяновна. – Я хоть и небольшая тогда была, но запомнила. Добрый человек был – вот и всё! Я всю их семью знаю». «Из Устюжаниных хорошо помню Настю – самую старшую, – дополняет Ефим Павлович, – помню Витьку, Ивана и Сергея. Сергей из братьев самый старший – боевой, симпатичный парень. И Клавдию помню хорошо – красивая девка была, работящая, как и все они. Лошадей у их было много. Но и работы много. В 1929 году началась коллективизация. На воротах тогда писали: «Бойкот кулаку, несдатчику хлеба!». А мы, пацаны, бегаем и читаем эти надписи». «У нас тогда было 700 или 800 дворов, – рассказывает Анна Емельяновна. – Семьи многодетные. Страшный суд был, когда раскулачивали! То же самое и Никита Устюжанин пережил. Тогда крепкий народ был. Сейчас наши земляки слабенькие стали, живут не ахти как хорошо, Богу не молятся – будем за это расплачиваться...».
     Протоиерей Андрей Устюжанин: «Несмотря на то, что они рано лишились родителей – мать умерла в 1928 году, а отец в 1934-м, все четырнадцать детей из семьи Устюжаниных выросли. Хотя им пришлось очень туго – бывало побирались. В мирской суете они забыли про Бога, так как не было в живых отца, который бы наставлял их, церковь была закрыта. Но, видно, мой благочестивый дед Никита Устюжанин молился за своих детей, оставшихся сиротами. И Бог внял этим молитвам – не оставил, сохранил в самые страшные годы. Мужчины прошли войну, были ранены, кто-то из них выходил из окружения, кто-то был захвачен в плен, но все остались живыми, возвратились домой, хотя мы знаем, что и погибали целыми семьями, или все вымирали от голода... Сейчас они, конечно, отошли в вечность, в иной мир... И я уверен, что и мама моя вернулась к Богу через скорби и смерть – по молитвам своего отца…».

В тот свой единственный приезд в Ярки отец Андрей встречался с местными жителями. Говорил с директором школы, увлечённым краеведом К. Г. Романовым, ныне покойным. Тот не только поделился с гостем историей своего села, сводил к месту, где когда-то стоял дом Устюжаниных, где из Троицкой церкви, бывшей в селе Ярки, после её разрушения сделали и ныне стоящий на въезде трёхквартирник… Ходил батюшка и на кладбище. Только найти могилы деда Никиты и бабушки Иулиании было уже невозможно. Время поглотило погосты. После войны разъехались дети Устюжаниных, никто не остался жить в селе. Клавдия тоже уехала в Барнаул, работала в торговле. Вот её воспоминания опубликованные в той же книге:

«Я, Устюжанина Клавдия Никитична, родилась 5 марта 1919 года в селе Ярки Новосибирской области в многодетной семье крестьянина Никиты Трофимовича Устюжанина. В семье нас было четырнадцать детей. В 1928-м я лишилась матери. Старшие братья и сёстры пошли работать (я была в семье предпоследним ребёнком). Отца народ очень любил за его отзывчивость и справедливость. Он помогал нуждающимся всем, чем только мог. Когда заболел брюшным тифом, то тяжело пришлось семье, но Господь не оставил нас. В 1934-м отца не стало. После семилетки я пошла учиться в техникум, а затем окончила курсы шофёров. В 1937-м я вышла замуж. Через год родилась дочь Александра, но через два года она заболела и умерла. После войны я потеряла мужа. Тяжело было одной, приходилось работать на всяких работах и должностях. Вышла второй раз замуж, детей у нас долго не было. Наконец в 1956 году у меня родился сын Андрюша. Когда ребёнку исполнилось 9 месяцев, мы с мужем разошлись, потому что он сильно пил, ревновал меня, плохо относился к сыну. В 1963-64 годах я вынуждена была лечь в больницу на обследование. Обнаружили злокачественную опухоль…».

Страшный диагноз стал для советской продавщицы началом чудесных событий, известных большинству верующих поныне. После оживления из мёртвых женщина прожила ещё 14 лет, скончалась от кардиологического диагноза. Все эти годы она повествовала о своей встрече с Богородицей, увиденном за чертой жизни, прося каждого помнить о том, что после смерти ждёт и его.

А село Ярки – красивое, ухоженное, ласково встречает каждого почти 300 лет. Здесь где-то на старинном погосте упокоился с миром Никита Трофимович Устюжанин – одно из главных действующих лиц этой великой жизненной драмы.

Елена Воликова.

Фото автора; открытые интернет-источники.