Почему только трех святых называют Богословами? И могу ли я тоже стать настоящим богословом?

Апостол Иоанн Богослов, святитель Григорий Богослов и преподобный Симеон Новый Богослов: почему только этих трех святых именуют Богословами?

Прежде всего потому, что творения этих трех святых сыграли важнейшую роль в истории формирования христианского вероучения. Христианское богословие, как мы знаем его сегодня, попросту немыслимо без этих трех имен. Кстати, перечисленные святые и сами неоднократно использовали понятие «богословия» (или похожие на него) в своих сочинениях. Евангелие от Иоанна открывается знаменитым прологом: В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Святитель Григорий — автор знаменитых пяти «Слов о богословии». Богословию посвятил множество своих гимнов и Симеон Новый Богослов.

А поконкретнее — что такого важного каждый из них сделал для вероучения?

Учение апостола Иоанна о Слове, ставшем плотью (Ин 1:14), повлияло на исход споров о Богочеловеческой природе Господа Иисуса Христа. Оно стало одним из решающих свидетельств, на основании которых отцы III и IV Вселенских Соборов (состоялись в 431 и 451 гг. соответственно) стали утверждать, что Иисус Христос есть одновременно истинный Бог и истинный Человек, и что две эти природы — Божественная и человеческая — присутствуют в Нем одновременно: «неслитно, нераздельно, неразлучно и неизменно».

Григорий Богослов ведь тоже говорил что-то о Божественной природе?

Да. Но если имя апостола Иоанна мы, как правило, связываем с учением о природе Христа, то имя Григория Богослова (ок. 325/330 – ок. 389/390) — с учением о природе Троицы, которое гласит: Бог един по существу (или, что то же самое, по природе) и троичен в Лицах (или Ипостасях): Отец, Сын и Святой Дух, Троица Единосущная и Нераздельная. В первые три века существования Церкви многие христианские авторы смешивали понятия «природа» и «ипостась». Св. Григорий четко разграничил их. Природа, объяснил он, — это то, что есть общего у трех Лиц, Их единая сущность. А Ипостась — конкретное проявление этой сущности, Лицо с Его ипостасными свойствами.

А что сделал Симеон Новый Богослов? И почему он, собственно, Новый?

Биографы преподобного Симеона (949–1022) предполагают, что «новым богословом» его называли сперва с оттенком иронии и даже презрения: вот, мол, выискался еще один подражатель святителю Григорию. Но со временем это имя прижилось и утвердилось в истории Церкви. Преподобному Симеону христианское богословие обязано учением об обóжении, то есть соединении с Богом как цели человеческой жизни. В его сочинениях особенно ярко проявилась мысль о необходимости искреннего покаяния («второго Крещения») для человека, идущего к Богу.

Но в истории Церкви было множество святых, написавших важные богословские сочинения. Неужели среди них не нашлось больше никого, достойного имени богослова?

Людей, которые внесли серьезный вклад в богословие и потрудились над уточнением формулировок христианских догматов, действительно было немало. Мы можем вспомнить Иринея Лионского, Василия Великого, Григория Нисского, Дионисия Ареопагита, Максима Исповедника, Иоанна Дамаскина, Марка Эфесского, Григория Паламу, Николая Кавасилу и многих других святых, которых, не сомневаясь, называем богословами.

Да, церковная традиция закрепила слово «богослов» в именовании всего трех святых, но не в противовес другим, а чтобы подчеркнуть особый богословский талант этих святых и то, что этот талант в трех Богословах неразрывно соединялся с углубленностью и сосредоточенностью на молитве.

То есть важно, что они не только писали что-то, но одновременно много молились?

Да. Один из основателей монашества Евагрий Понтийский сказал: «Если ты молишься чисто, то ты богослов».  

Наличие глубокого молитвенного опыта общения с Богом – вот еще одна характерная черта трех Богословов.

Апостол Иоанн по скромности не приводит в Евангелии своего имени, но обозначает себя «учеником, которого любил Иисус». Господь, несомненно, любил всех Своих учеников, но Иоанна приблизил к Себе особым образом, зная его горячее сердце, пытливый ум и мистическую чуткость. Недаром и на Тайной Вечере апостол Иоанн возлежал на груди Христа (Ин 13:23–26). «Грудь Господня есть ведение Бога, — объясняет Евагрий Понтийский, - — и припадающий к ней станет Богословом». Именно этому апостолу суждено было выразить самые сокровенные тайны, поведанные Христом: о рождении свыше от воды и Духа — Крещении, без которого никто не может наследовать жизнь вечную (Ин 3:3–7); о Хлебе жизни — теле Христовом, вкушать которое Он даст верующим в Него после Своего Вознесения (Ин 6:35, 48–58); о последних судьбах мира (Откровение Иоанна Богослова). Именно св. Иоанну принадлежит одно из самых емких и верных высказываний о Боге: Бог есть любовь (1 Ин 4:16).

Для святителя Григория богословие — прежде всего проникновение в величайшую и непостижимую тайну Пресвятой Троицы, которую «изречь невозможно, а уразуметь еще более невозможно», требующую от приступающего к ней человека величайшей чистоты и святости. «Любомудрствовать о Боге можно не всякому — да! не всякому, — восклицал святитель. — Это приобретается не дешево и не пресмыкающимися по земле!» Способны к этому «люди, испытавшие себя, которые провели жизнь в созерцании, а прежде всего очистили, по крайней мере, очищают и душу, и тело». Таким был, по свидетельствам современников, и сам св. Григорий, больше всего любивший уединение и молитву. Даже в священники, а затем и в епископы его возвели против воли.

Похожие мысли развивал 600 лет спустя и преподобный Симеон Новый Богослов. Человеку, писал он, лицезреть Бога не дано: Бог «выше [всего] и превосходит постижение всякого ума, будучи ничем». Но Бог открывает Себя богослову — тому, кто очистил свое сердце покаянием и молитвой и исполнился Духа Святого. Просветившись Духом, человек соединяется с Богом, Которого преподобный Симеон уподоблял невидимому пламени свечи или солнечному лучу, и исполняется неизъяснимой радости. Сам святой проводил целые дни в молитве со слезами, которая помогала ему постоянно ощущать присутствие Божие, и настойчиво призывал к тому же других монахов обители святого мученика Маманта, игуменом которой он был.

Но ведь апостол Иоанн не оставил никаких догматических трудов? А его назвали Богословом…

Евангелие от Иоанна, хоть и не является богословским трактатом, однако наполнено глубоким богословским содержанием. Библеисты едины во мнении, что написано это Евангелие последним; целью его автора было восполнить пробелы в повествованиях других евангелистов, а главное — утвердить читателей в вере, что Иисус есть Христос, Сын Божий (Ин 20:31). Все Евангелие от Иоанна ясно свидетельствует, что Иисус Христос — истинный Бог, во всем равный Отцу, и это свидетельство одно из главных в содержании книги.

Сегодня на богословов учат в институтах и академиях. Получил человек диплом – и он уже богослов?

Как уже было сказано, богословие — слово многозначное. Вот и в данном случае, говоря о богословии как учебной дисциплине, мы имеем в виду просто определенную область знания — знание о Боге и о Его действии в мире. Источник этого знания — Предание, которое хранится в Церкви, и прежде всего его центральная часть — Священное Писание, богооткровенные книги, написанные избранными Богом людьми по вдохновению Святого Духа. Все явления и события в мире богослов оценивает через призму истин, изложенных в этих книгах, и через опыт святых.

Таков богословский метод, которым владеет в том числе и выпускник богословского факультета (если, конечно, он хорошо учился).

Но это еще не значит, что он является богословом в том значении слова, о котором говорил Евагрий Понтийский.

Как мне могут пригодиться знания из области богословия сегодня, в повседневной жизни?

Каждый из нас сталкивается с самыми разными людьми и ситуациями, так или иначе реагирует на них, дает им оценки. Для православного христианина естественно пытаться увидеть, как в его жизни отражается Евангелие, и пытаться соотнести свое видение с опытом святых отцов, чье прочтение слова Божия мы считаем в каком-то смысле эталонным. Знание богословия как раз и дает нам возможность посмотреть таким взглядом — в том числе на повседневность.

Кроме того, богословие — это, образно говоря, «высокая культура ума»: читая творения отцов и учителей Церкви, мы знакомимся с лучшими образцами мысли той или иной эпохи — Античности, Средних веков, Нового времени и т. д.

Такое явление, как современная наука, вышло не откуда-нибудь, а из стен европейских богословских университетов.

Множество великих ученых — Галилео Галилей, Николай Коперник, Исаак Ньютон, Готфрид Лейбниц, Блез Паскаль, Рене Декарт, — изучая «книгу природы», параллельно усердно занимались богословием. Не зная богословия, невозможно ни понять, европейскую цивилизацию в целом, ни научиться ориентироваться в ней свободно, а не по стандартным клише.

Значит, богословие — это все-таки наука?

И наука, и определенный образ жизни, и даже искусство. Еще в дохристианские времена греки называли богословами, или «теологами» (θεολόγος), поэтов, толковавших о богах — их природе, происхождении, отношениях друг с другом и с людьми. (Поэтому, кстати, в христианской Церкви термин «богослов» долго не приживался: многие относились к нему настороженно, помня о его языческих корнях.)

Поэтами были и три христианских богослова.

Все Откровение апостола Иоанна, от первой строки до последней, полно возвышенными поэтическими образами. Множество стихов, воспевающих Бога, принадлежит святителю Григорию Богослову. У преподобного Симеона значительная часть наследия — это гимны, описывающие явления Бога и мистические озарения автора…

Все трое прекрасно осознавали, как трудно говорить о непостижимом Боге обычными словами, и предпочитали язык поэтических образов; старались «о таинственном говорить таинственно, и о святом — свято», как написал однажды святитель Григорий. Эти образы, высокие и таинственные, позволяют нам понять что-то очень важное и о христианстве, и о богословии, и о творчестве. Но говоря о непостижимом, они повлияли на нас и изменили мир гораздо значительнее, чем множество политиков и предпринимателей, обладавших властью и богатством, живших и живущих на самом острие современности своей эпохи.

Что из наследия трех богословов стоит прочесть, чтобы составить представление о них? И что почитать о них самих?

Все писания Иоанна Богослова: Евангелие, три соборных Послания и Откровение, — включены в канон Священного Писания, и время от времени их хорошо бы перечитывать всякому христианину (как и все прочие книги Нового Завета).

Подробный разбор богословских идей апостола можно найти, например, в доступных «Лекциях по Евангелию от Иоанна» протоиерея Александра Прокопчука; разъяснение таинственных и подчас пугающих образов книги Откровения — например, в «Толковании на Апокалипсис» св. Андрея Кесарийского.

В обширном наследии святителя Григория Богослова нельзя пройти мимо его пяти «Слов о богословии», каждое из которых строится вокруг одной ключевой темы. В первом «Слове» святитель рассуждает о самом богословии и богословах; во втором — о непостижимости Бога и признаках Его присутствия в мире; в третьем — о рождении Сына от Отца и о двух Его природах; в четвертом разбирает возражения против Божества Господа Иисуса и рассуждает об именах Божиих; в пятом говорит о Духе Святом и о Троице.

Познакомиться с жизнью и учением самого святителя Григория Богослова в общих чертах можно по книгам «Восточные отцы IV века» протоиерея Георгия Флоровского или «Лекции по патрологии» профессора Московской духовной академии К. Е. Скурата. Более подробно — по выдержавшей несколько переизданий книге «Жизнь и учение святителя Григория Богослова» митрополита Илариона (Алфеева).

Изучение творчества Симеона Нового Богослова будет неполным без знакомства хотя бы с несколькими его гимнами — очень характерными произведениями, написанными художественным и в высшей степени образным языком. Например, в Гимне 30 описывается соединение Бога с человеческой душой: подчеркивая, что происходит это необъяснимым образом, автор все же находит удачный образ — огонь, который возжигает светильник, напитанный елеем, и освещает все уголки темного дома. В Гимне 32 преподобный Симеон описывает свой опыт видения Бога как «света во свете» и вновь находит удивительные метафоры: «я, дабы не быть опаленным и сожженным… находился вдали от неприступного огня и стоял среди тьмы, окутанный ею; поэтому, выглядывая, как бы чрез малую скважину, я ощущал головокружение. Живя в этой (тьме)… я обрел Того самого, Кого видел вдали».

О жизни и творчестве преподобного Симеона можно прочесть небольшую статью Григория Беневича в «Антологии восточнохристианской богословской мысли» (том 2). Подробные книги о нем написали архиепископ Василий (Кривошеин) («Преподобный Симеон Новый Богослов») и митрополит Иларион (Алфеев) («Преподобный Симеон Новый Богослов и православное Предание»).