Суббота 1-й седмицы Великого поста

(пе­ре­хо­дя­щее празд­но­ва­ние в суб­бо­ту 1-й сед­ми­цы Ве­ли­ко­го по­ста)

Вер­ный но­во­бра­нец и апо­стат им­пе­ра­тор

В эту суб­бо­ту, за­вер­ша­ю­щую первую сед­ми­цу Ве­ли­ко­го по­ста, бо­го­слу­жеб­ные пес­но­пе­ния пре­под­но­сят нам но­вое под­твер­жде­ние то­го, что ра­зум­ный пост уго­ден Бо­гу, и что по­стя­щи­е­ся на­хо­дят­ся под Его осо­бым по­кро­ви­тель­ством. Од­новре­мен­но еван­гель­ское чте­ние пре­ду­пре­жда­ет: пост и дру­гие ре­ли­ги­оз­ные пред­пи­са­ния – не са­мо­цель и име­ют смысл лишь то­гда, ко­гда по­мо­га­ют, а не ме­ша­ют нам нор­маль­но жить и ра­бо­тать на бла­го се­мьи и об­ще­ства. «Суб­бо­та для че­ло­ве­ка, а не че­ло­век для суб­бо­ты»! Имен­но по­это­му в за­вер­ше­ние пер­вой стро­гой ве­ли­ко­пост­ной сед­ми­цы мы чи­та­ем о том, как Хри­стос с уче­ни­ка­ми «на­ру­ша­ли» биб­лей­ские пред­пи­са­ния, вы­зы­вая фор­маль­но спра­вед­ли­вые упре­ки со сто­ро­ны книж­ни­ков и фа­ри­се­ев – этих рев­ност­ных пост­ни­ков и бла­го­че­сти­вых рев­ни­те­лей Мо­и­се­е­ва («вет­хо­го»!) За­ко­на.

В эту же суб­бо­ту Пра­во­слав­ная Цер­ковь со­вер­ша­ет бла­годар­ствен­ное празд­но­ва­ние свя­то­му ве­ли­ко­му­че­ни­ку Феодо­ру Тиро­ну, по­гиб­ше­му в на­ча­ле IV сто­ле­тия, в пе­ри­од по­след­них го­не­ний на хри­сти­ан. По его име­ни первую сед­ми­цу по­ста на­зы­ва­ли в Древ­ней Ру­си «Фе­о­до­ро­вой неде­лей».

Со­глас­но жи­тию, св. Фе­о­дор Ти­рон был во­и­ном в го­ро­де Ала­сии Пон­тий­ской об­ла­сти, рас­по­ло­жен­ной в Ма­лой Азии у по­бе­ре­жья Пон­та Эвк­син­ско­го, т. е. Чер­но­го мо­ря. Его про­зва­ние Тирон ука­зы­ва­ет на во­ин­ское зва­ние – это «мо­ло­дой во­ин (но­во­бра­нец)» (в от­ли­чие от стра­тилата), несу­щий пре­иму­ще­ствен­но ка­ра­уль­ную служ­бу. За от­каз при­не­сти жерт­ву идо­лам Фе­о­дор был пре­дан ис­тя­за­ни­ям и осуж­дён на со­жже­ние. Это про­изо­шло око­ло 306 го­да при рим­ском им­пе­ра­то­ре Га­ле­рии (305–311). Непо­вре­ждён­ное ог­нём те­ло свя­то­го Фе­о­до­ра бы­ло по­гре­бе­но в Ев­ха­и­тах, неда­ле­ко от Ама­сии. За­тем его мо­щи пе­ре­нес­ли в Ца­рь­град; гла­ва же свя­то­го на­хо­дит­ся в Ита­лии, в го­ро­де Га­эте. Па­мять св. Фе­о­до­ра по непо­движ­но­му (ми­ней­но­му) ка­лен­да­рю – 17 фев­ра­ля / 2 мар­та.

Вско­ре по­сле кон­чи­ны св. Фе­о­до­ра хри­сти­ан­ство ста­ло доз­во­лен­ной ре­ли­ги­ей (ука­зы 311 и 313 гг.), и им­пе­ра­то­ры, на­чи­ная с Кон­стан­ти­на Ве­ли­ко­го (306–337), бы­ли хри­сти­ане. Но в 361 го­ду власть нена­дол­го пе­ре­шла к пле­мян­ни­ку Кон­стан­ти­на Юли­а­ну, «про­сла­вив­ше­му­ся» сво­им от­ре­че­ни­ем от Хри­ста и по­пыт­кой вер­нуть им­пе­рию к ис­по­ве­да­нию язы­че­ства. За это он по­лу­чил про­зва­ние Апостат, в пе­ре­во­де с гре­че­ско­го – «От­ступ­ник».

В 362 го­ду, же­лая по­сме­ять­ся над хри­сти­а­на­ми, Юли­ан при­ка­зал гра­до­на­чаль­ни­ку Кон­стан­ти­но­по­ля окро­пить в Ве­ли­кий Пост все съест­ные при­па­сы на рын­ках идо­ло­жерт­вен­ной кро­вью. Так он хо­тел во­влечь ни­че­го не по­до­зре­ва­ю­щих хри­сти­ан в язы­че­ское жерт­во­при­но­ше­ние и «уни­что­жить» все их ве­ли­ко­пост­ные по­дви­ги. То­гда св. Фе­о­дор Ти­рон, явив­шись из дру­го­го ми­ра ар­хи­епи­ско­пу Ев­док­сию, по­ве­лел ему объ­явить всем хри­сти­а­нам, чтобы ни­кто не по­ку­пал ни­че­го на рын­ках. Пре­ду­пре­ждён­ные сво­им ар­хи­пас­ты­рем ве­ру­ю­щие вы­нуж­де­ны бы­ли пи­тать­ся в этот день толь­ко до­маш­ни­ми за­па­са­ми, пре­иму­ще­ствен­но ва­рё­ным зер­ном. В па­мять это­го со­бы­тия и со­вер­ша­ет­ся па­мять свя­то­го.

В яв­ле­нии му­че­ни­ка Фе­о­до­ра ска­зы­ва­ет­ся его осо­бое за­ступ­ни­че­ство, по­то­му что он явил­ся ар­хи­епи­ско­пу Ев­док­сию в день сво­ей па­мя­ти (в 362 го­ду Пас­ха бы­ла 31 мар­та, и пер­вое вос­кре­се­нье Ве­ли­ко­го По­ста при­хо­ди­лось на 17 фев­ра­ля). Так, на­ря­ду с ми­ней­ной па­мя­тью св. Фе­о­до­ра по­яви­лась в пра­во­слав­ном ка­лен­да­ре и его триодная па­мять. «Оттоле убо вернии да­же и до ныне чу­до об­новляюще, да не за­бвено толикое де­ло му­че­ни­ка вре­ме­нем бу­дет, ве­ли­ка­го Фе­о­до­ра коли­ва­ми по­чи­та­ем», – на­по­ми­на­ет нам Пост­ная Три­одь.

Три­од­ное по­ми­но­ве­ние му­че­ни­ка Фе­о­до­ра зна­ме­но­ва­ло со­бой тор­же­ство Пра­во­сла­вия над ко­вар­ством язы­че­ства. В IX сто­ле­тии в пер­вое ве­ли­ко­пост­ное вос­кре­се­нье ста­ли празд­но­вать по­бе­ду Пра­во­сла­вия над ико­но­бор­че­ством, и па­мять му­че­ни­ка Фе­о­до­ра бы­ла пе­ре­не­се­на на преды­ду­щий день, од­на­ко идея пер­во­го ве­ли­ко­пост­но­го вос­кре­се­нья со­хра­ни­лась: это – Тор­же­ство Пра­во­сла­вия.

Юрий Ру­бан,
канд. ист. на­ук, канд. бо­го­сло­вия

* * *

При­ло­же­ние

КОЛИВО (греч. κόλλυβα, коллю­ба, колли­ва)

– ва­рё­ная пше­ни­ца (или иной злак) с фрук­та­ми, под­сла­щён­ная мё­дом или са­ха­ром. Cино­ним – ку­тия (ку­тья) и сочи­во. Эти­мо­ло­гия неяс­на, воз­мож­но, тер­мин вос­хо­дит к ар­ха­и­че­ско­му ин­до­ев­ро­пей­ско­му кор­ню, обо­зна­ча­ю­ще­му ри­ту­аль­ную пи­щу. Обы­чай под­но­ше­ний из кру­пы и фрук­тов на по­хо­ро­нах за­фик­си­ро­ван ещё в Древ­ней Гре­ции (сло­во встре­ча­ет­ся у Ари­сто­фа­на (V–IV вв. до н. э.) в зна­че­нии «хлеб­ная ме­лочь, пи­рож­ки»). Со вре­мён Ви­зан­тии он в по­чти неиз­мен­ном ви­де со­хра­нил­ся вплоть до на­ших дней.

Бо­го­слу­жеб­ный устав пред­пи­сы­ва­ет при­но­сить ко­ли­во в честь и па­мять «гос­под­ских празд­ни­ков и свя­тых Бо­жи­их», что, ве­ро­ят­но, вос­хо­дит к тра­ди­ции древ­не­хри­сти­ан­ских ре­гу­ляр­ных хра­мо­вых тра­пез (это т. н. агапы). Со­глас­но Уста­ву, «Чин бла­го­сло­ве­ния ко­ли­ва» со­вер­ша­ет­ся на Ве­черне (по­сле «Ныне от­пущаеши») и на Ли­тур­гии (по­сле за­ам­вон­ной мо­лит­вы). В этом зна­че­нии ко­ли­во при­но­сит­ся в совре­мен­ной рус­ской бо­го­слу­жеб­ной прак­ти­ке толь­ко в честь вмч. Фе­о­до­ра Ти­ро­на в суб­бо­ту пер­вой сед­ми­цы Ве­ли­ко­го по­ста (об этом см. вы­ше). Это при­но­ше­ние но­сит ис­то­ри­че­ский ха­рак­тер и, по мне­нию неко­то­рых ис­то­ри­ков, ле­жит в ос­но­ве всей позд­нее раз­ви­той тра­ди­ции ко­ли­ва.

Наи­боль­шее раз­ви­тие, в том чис­ле и вне­бо­го­слу­жеб­ное, по­лу­чил об­ряд при­но­ше­ния ко­ли­ва в па­мять усоп­ших – при по­гре­бе­нии и по­сле­ду­ю­щих па­ни­хи­дах, сим­во­ли­зи­руя ве­ру хри­сти­ан в их бу­ду­щее вос­кре­се­ние. Пре­дан­ный зем­ле че­ло­век срав­ни­ва­ет­ся с бро­шен­ным в зем­лю се­ме­нем, ко­то­рое «не ожи­вёт, ес­ли не умрёт... Так и при вос­кре­се­нии мёрт­вых: се­ет­ся в тле­нии, вос­ста­ёт в нетле­нии» (1Кор.15:36, 42). Мёд и фрук­ты озна­ча­ют сла­дость бу­ду­щей жиз­ни вос­крес­ших со Хри­стом.

Лит.: Ве­ни­а­мин (Ру­мов­ский-Крас­но­пев­ков В. Ф.), ар­хи­еп. Но­вая Скри­жаль, или Объ­яс­не­ние о Церк­ви... М., 1992. Т. 2; Со­чи­не­ния бла­жен­но­го Си­мео­на, ар­хи­епи­ско­па Фес­са­ло­ни­кий­ско­го. М., 1994. С. 537–540 («О ко­ли­ве, при­но­си­мом за усоп­ших»); Афа­на­сий (Са­ха­ров), еп. О по­ми­но­ве­нии усоп­ших по уста­ву Пра­во­слав­ной Церк­ви. СПб., 1999.

Ю. Р.

При­ме­ча­ние

^[1] Т. е. бук­валь­но всё. Гре­че­ское айон (эон) – "век", "веч­ность"; в тек­сте Но­во­го За­ве­та – "мир" ("Все­лен­ная").